ЖУРАВЛИ РАСУЛА

Виктор Антонов

В канун 90-летия со дня рождения Расула Гамзатова в Центре детской и юношеской книги Биробиджана прошёл вечер, посвящённый поэту и его творчеству. Юбилейную программу подготовили заведующая одним из филиалов Городской центральной библиотеки Галина Полывян и её коллега Тамара Сафарова – поэтесса, в литературном миру известная как Ильина. Их главными слушателями стали студенты Приамурского университета имени Шолом-Алейхема. И, пожалуй, не удивительно, что беседуя с молодёжью об «аварском советском поэте» (так он представлен в Большой советской энциклопедии), многократно разговор возвращался к песне «Журавли», написанной на стихи Гамзатова.

«Хоть сегодня, хоть 30 лет назад, если спросить у любого почти жителя нашей страны, кого он знает из поэтов Кавказа, то, пожалуй, наиболее вероятный ответ будет – Расул Гамзатов, дагестанец. Вот же что при этом получается. Для того, чтобы стать известным, признанным, искренне любимым ему было бы достаточно написать одно стихотворение, которое стало песней. Это «Журавли». Уж сколько стихов про журавлей было написано, сколько существует песен с таким же названием... А скажи кому: «Давай «Журавлей», и согласно люди включат на плеере, запоют или поставят на старый проигрыватель пластинку с песней на слова Расула Гамзатова. И будут молчать пока она звучит, и не смогут сразу продолжить разговор, после того, как в комнате стихнет...». Так говорила Тамара Ильина.

Многие ли из нас задумывались, почему, заслышав курлыканье или увидев птичий клин в небе мы замолкаем и замираем в каком-то благоговении? Журавль – птица тихих мест. Потому, может, он и стал символом мира, желанной тишины? Мы чувствуем это почти инстинктивно. Музыка печального курлыканья завораживает нас своим необъяснимым волшебством. Но слова-то для своих стихов об этом поэту необходимо найти единственно верные, такие, чтобы не видя тебя, не слыша, а лишь читая в книге, поверили им, чтобы у каждого от тех слов – мурашки по коже. Тут надо быть настоящим и большим поэтом. Такой имеет право и на славу – он её вынесет, вытерпит её горький привкус...

Несколько лет назад в одну из важных избирательных компаний в столицу Еврейской автономии город Биробиджан приехала группа политтехнологов. Была у них и встреча с местной интеллигенцией. Естественно, с «рабочим» подтекстом. Но за одним столом, знакомясь, люди заговорили и об искусстве, литературе. Приезжие «пиарщики» были людьми образованными. У одного из них – родом из Дагестана – нашлись общие преподаватели с одной из участниц встречи. Только у гостя эта профессор-культуролог преподавала свой предмет в МГУ, а у биробиджанки – в Литинституте, который окончил когда-то и Гамзатов. Самой собой, зашла речь о литературе Кавказа. Биробиджанка с простой души сказала, что Расул Гамзатов – в числе её любимых поэтов. Но гость с юга родственных чувств при этом не испытал, произнёс холодно, почти раздражённо: «Ну что – Гамзатов. У нас много поэтов, что вы с ним носитесь – славит своих повсюду».

«Вы, наверное, не аварец!»– сообразила собеседница. «Нет»,– холодно ответил дагестанец. И не пожелал продолжать разговор о литературе.

Вот такой эпизод с земляком Великого Расула, дагестанцем. А был ли он – этот «пиарщик» – хоть день, хоть час в своей жизни дагестанцем? Или мир навеки для него замкнулся в границах своего аула, и Москва, где он учился в университете, лишь беззвучное слово из «рыбьего языка» – ничего для него в этом звуке?

Жаль такого человека – он явно был лишён хороших книг-наставников в детстве. Помню «Детгизовское» издание повести Мирзы Давыдова «Четыре тополя». Там бабушка-кумычка втолковывает своему внуку «национальный вопрос» по-семейному: «По бабушке ты – кумык, по матери – лакец, по отцу – аварец. Весь Дагестан – твой!»

И Гамзатов не стесняясь говорил: «Если к горе аварской поэзии я прибавил хотя бы три камушка, если в ней есть огонь, чтобы зажечь хотя бы три сигареты, то этим я обязан русской поэзии». Он воспел свой небольшой народ так, как больше никто не сумел – на весь мир, при этом не так уж часто произнося слово «аварец». В его стихотворениях, поэмах всё же, пожалуй, чаще звучит «Дагестан» – один на всех, планета ста языков:

Дагестан, всё, что люди мне дали,
Я по чести с тобой разделю,
Я свои ордена и медали
На вершины твои приколю.

(Р. Гамзатов. «Дагестан, все, что люди мне дали…» Фрагмент. Перевод Н. Гребнева)

«Если хочешь узнать страну – узнай её поэтов»,– говорил великий немец Гёте.

Не дай бог, кто-то станет судить о народах Кавказа по писаниям упомянутого выше зазнайки-политтехнолога, решившего просветить «провинциалов» на счёт своего маленького, но гордого народа! Не славят в мире твоего аула? А почему ты сам – блестяще образованный, пробивной – прославляешь каких-то совершенно чужих тебе политиков, а не свой народ? Садись – пиши!

«Позорны приписки в экономике, но ещё позорней – в духовной сфере, тем более, когда это касается отношений между нациями»,– говорил кавказский мудрец Расул.

Он знал ценность духовного сближения народов, знал секрет, как не теряясь в широком мире, завоевать мир. Он знал, что слово «мир» по-русски означает и мир как планету, на которой мы живём, и мир как состояние без войны. К сожалению, ему довелось дожить и до ещё одной войны на родном Кавказе, который лихие (вспомните многозначность и этого слова по-русски) джигиты вздумали разделить по национальному, религиозному, родовому признаку.

Как я устал... Какой в душе разброд!
Мой смех вчерашний обернулся плачем.
Вокруг глаза взыскующих сирот...
Зачем свой взор от взора их я прячу?

(Р. Гамзатов. Патимат. Фрагмент. Перевод В. Коркина)

Без общей Родины, утраченной не в географическом пространстве, а где-то глубоко в наших головах, мы все – осиротели.

Не преувеличу, если скажу, что народный поэт Дагестана в советские годы стал народным поэтом СССР. Столь близки русским людям оказались по духу его «кавказские» стихи, что запела душа! И гамзатовские «Журавли» – самая любимая русская песня. И напомним, что удивительные переводы его стихов с аварского на русский сделал еврей Наум Гребнев, музыку к «Журавлям» написал другой еврей – Ян Френкель, а впервые исполнил третий еврей, участник Великой Отечественной Марк Бернес. «Великий», «малый» и «богоизбранный» народы здесь выбрали человеческое. И создали шедевр на все времена и народы.

Биробиджанская поэтесса Тамара Ильина (Сафарова) говорит: «Волей и сердцем Расула Гамзатова положено начало празднику, который не в силах отменить никакая новая эпоха, никакие политики. Это День Белых Журавлей. На кавказской земле есть памятник и этой песне, и тем, кому эта песня посвящена». Сама песня стала нерукотворным памятником Великому Расулу, Расулу всея Руси.

Сегодня нередко деятели культуры сокрушаются: малые языки исчезают, вытесняются «главными» – государственными, международными. Это, мол, обедняет мировую культуру, это всё «имперские замашки», это работа «агентов влияния». Расул Гамзатов своих страхов по этому поводу не выражал. Он был «аварским поэтом мирового звучания». Ведь если есть кому, если человеку есть что сказать, если он честен перед людьми и перед собой – его прочитают на любом языке, специально переведут в других странах. Вкусивший же от самого глубинного источника мудрости народа – от языка – уже не сможет этот народ презирать, ненавидеть, бояться. Если Кавказ взрастил такого человека, как Расул Гамзатов, никакой его народ уже не может быть назван «незначительным» в истории, в мировой культуре и всегда будет достоин уважения.

Расул Гамзатов не «столбил» себе специально места на скрижалях – он просто сумел в нашей памяти остаться: много трудясь, ошибаясь, ища способов примирений. Ни под какой личиной он не мог принять агрессивный национализм и сепаратизм: «Убить человека – это всего лишь убить человека»,– говорил он. Боль Дагестана, боль всего Кавказа, боль России принимал как свою. Себя просил судить «по кодексу любви». Нам бы это понять и помнить.

2013 год

Антонов, В. Журавли Расула [Текст]// Биробиджанская звезда.- 2013.- 2 октября.