ПИШУ, КАК ПОДСКАЗАНО СОВЕСТЬЮ

Александр Очман

О талантливом, очень большом поэте писать всегда трудно. Рискуешь упустить что-то важное, значительное, неповторимое. За частоколом интересных, весомых деталей и примет можно не разглядеть общей перспективы, утратить целостность представления об индивидуальном поэтическом организме. Но задача облегчается тем обстоятельством, что о крупномасштабной поэтической личности всегда есть что писать, ибо перед тобой материал отличного свойства, дающий пищу для раздумий о времени, о сегодняшнем дне, в его самых различных измерениях.

Такого рода мысли приходят при чтении нового сборника Расула Гамзатова «Третий час» (Москва: «Советский писатель», 1971). О чем она, эта книга? Если обозначить ее лейтмотив, то уместно прибегнуть к есенинским словам: «Земля и на ней человек». В широком смысле объектом пристального авторского рассмотрения является жизнь. Не боясь упреков в банальности, поэт в первом же стихотворении «Пишу, как подсказано совестью мне», открывающем книгу и ставшим ее своеобразным камертоном, признается: «Пишу я диктовку. Она не простая, давно ее жизнь диктовать начала». При этом он органично, естественно, без всякой натуги переходит от глобальных обобщений к неспешному разговору о происходящем в отдельной человеческой душе.

Размышляя о нашей планете, поэт не впадает в декларативность, абстрактную риторику. Он уверенно и твердо стоит на почве реальных, шершаво грубых, прозаически земных фактов. Бережно анатомируя внутренний мир человека, автор смело выходит за пределы камерных описаний, точной фиксации душевных переживаний.

Трезво осознавая непростоту и несовершенство мира, этого «гениального черновика», Р. Гамзатов — человек, мыслитель и художник — непоколебимо уверен, что в силах человеческих переписать этот черновик набело. Нравственная позиция автора в этом отношении отличается четкостью и определенностью. Ясно, с чем он борется, что отстаивает. Не путаешь, кого он считает врагом, кого зачисляет в число друзей. Среди последних — внимательный и активно мыслящий читатель, которому и адресованы самые сокровенные мысли, в ком поэт надеется найти единомышленника и союзника, способного писать черновик набело.

Мирный созидательный труд, «делать по силам дело», считает Р. Гамзатов,— потребность и первая необходимость существования рода человеческого, которому, дабы не потерять разумный облик, никогда «нельзя искать покой в чужой беде и строить счастье на чужом несчастье».

Поэта очень заботит, как бы «клетки совести людской» не переродились в раковую ткань «корысти и вражды непримиримой, что в душах чьих-то вызовет микроб жестокости процесс необратимый». («Стихи о болезнях»). Люди нуждаются во внимании и помощи. Нужно, как огня, бояться равнодушия, черствости, душевной слепоты. Мы это понимаем все, но всегда ли этому следуем? Не всегда. Не к каждому ли из нас обращён вопрос, тревожный и справедливый?

Ужели нет у нас в душе таланта,

Чтобы понять тревожный чей-то зов?

Ужели нет на свете эсперанто

Для слов любви и просто добрых слов?

(«Когда я в странствиях бываю дальних...»)

В стихотворении «Не забуду» есть верная мысль о том, что достоин забвения тот, «кто прослыть человеком не смог». Какие же качества необходимы для того, чтобы иметь право называться человеком? В книге вы не найдете пространного и исчерпывающего объяснения на этот счет. А вот без чего никто не может обойтись — об этом заявлено прямо: «мужчина, кто правды не спутает с ложью...», «Добрым быть — и значит быть мужчиной...»

Сказанное может показаться общим местом. Но ведь поэзия не кулинарная книга, к которой обращаются в поисках того или иного рецепта. Истинная поэзия будит чувство и мысль, заставляет зорче всматриваться в жизнь, быть наблюдательнее, умнее, учить постепенно, шаг за шагом избавляться от эмоциональной и нравственной глухоты. Оттого в безыскусном и немудрящем напутствии, обращенном к вступающему в жизнь, содержится то свойство, что делает поэтические строки настоящей поэзией.

Я скажу еще такое слово:

Будет жизнь добра или сурова.
Путь твой будет честен и пусть прям,
В отношенье путника другого
Не замысли ничего такого,
Что ты испытать не хочешь сам.

(«Выходящему в путь»)

Разнообразны и не сводимы к одной какой-то формулировке произведения сборника «Третий час». Все же хотелось, бы отметить особо тонкость и одухотворенность стихов о любви.

Здесь и нежно проникновенное «С женщиной наедине», язычески страшное, и в то же время целомудренное «Ай лаззат», философски сдержанное и лукавое «Любимых женщин имена».

В который раз Расула Гамзатова можно поздравить с прекрасной и мудрой — без унылой назидательности и ложного пафоса — книгой. Его новые свершения — впереди. Поэт не обманет наших ожиданий — таков его характер, такова его поэзия.

Твердят слова, одно другого лестней,
Все превозносят песню, что я спел.
Мне ж ведомо: лишь в следующей песне
Я то скажу, что в этой не сумел.

(«Следующее)»

1972 год

Очман, А. Пишу, как подсказано совестью [Текст]: О творчестве Расула Гамзатовича Гамзатова (1923 – 2003)/ Александр Владимирович Очман// Слово о Расуле Гамзатове: Сборник/ Составитель Сиражутдин Магомедович Хайбуллаев.- Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1973.- С. 188 - 190.

Александр Владимирович Очман – литературовед, кандидат филологических наук