ВЧЕРА КАК СЕГОДНЯ

Александр Михайлов

Передо мною две новые книги Расула Гамзатова — «Сказания» и «Персидские стихи». Две непохожие книги, как не похожи друг на друга Эльбрус и Казбек. Но они — дети Кавказа, эти горы, книги же — детища Расула. А что они не похожи — тоже не удивительно, их творец не любит повторений, не любит двойников. Все его создания имеют только одно сходство — они принадлежат Расулу Гамзатову, меж собою же они разнятся и обличьем, и характером.

Чтобы показать это, не надо адресоваться к прошлым книгам поэта, достаточно сравнить две последние. B одной — народные сказания и легенды, преображенные вдохновением мастера произведения большого искусства. В другой — стихи современного содержания, даже с выпадами против «журнальных критиков иных».

Но не для сравнения двух книг, чтобы показать их непохожесть, взялся я за перо. Мною руководил естественный интерес новым работам Расула Гамзатова, повод, всегда достаточный для того, чтобы высказать свое суждение или послушать других, поспорить с ними.

Прочитав книгу легенд и сказаний, особенно «Сказание о Хочбаре, уздене из аула Гидатль, о Казикумухском хане, о хунзахском Нуцале и его дочери Саадат», я подумал о том, что поэзия наша, видимо, действительно тяготеет в последнее время к эпичности, к высокой трагедии, к масштабным обобщениям, к сильным и ярким характерам. Драматические поэмы Ю. Марцинкявичюса и М. Карима, «Василий Буслаев» С. Наровчатова, поэма о Дмитрии Карбышеве покойного С. Васильева… Впрочем, дело не в перечислениях, а в тенденциях, в обновлении некоторых прекрасных традиций.

Расулу Гамзатову путь к этому указали легенды и сказания его народа — неиссякаемый источник прекрасного. Бесстрашный честолюбивый и чтящий свою честь превыше жизни горец Хочбар, жертвующая жизнью ради любви прекрасная и гордая Саадат — любимые герои Р. Гамзатова. Недаром же перед трагической развязкой этой печальной истории поэт вдруг прерывает самого себя, словно бы набирая кислорода в легкие перед подъемом в гору, и размышляет:

Как хорошо бы кончить этим
Мне повесть грустную мою.
Закрыть бы книгу, словно ставни,
Остановить бы песню мне,
Пока герой сказаний давних
Еще живой, а не в огне.
Чтоб не грустить вам благородно
И над судьбой княжны-красы,
Что ждет ее не через годы,
А через малые часы.

Но в народном предании отражена правда жизни, этой правде поэт не может изменить, в ней урок поколениям людей, в ней назидание: «Пусть будет хорошо хорошим, пусть плохо будет всем плохим».

Крупно даны в «Сказании о Хочбаре…» характеры. Контрасты здесь таковы, что почти не оставляют места для психологической нюансировки. Добро и зло — как черное и белое — противостоят друг другу почти в чистом виде, и тут Расул Гамзатов следует народно-поэтической традиции, позволяя себе лишь очень небольшие отступления (в образе сына казикумухского хана).

Поэтика «Сказаний» вполне соответствует идеям и характерам, образность, условность доведены до символов, за которыми просматриваются явления и нравственные категории большого значения. Если люди клянутся, то это «клятва землей». Безобидный домашний петух наводит страх на всесильного «хромого божка Востока» Тимура. Ради прекрасной девушки юный горец по отвесной скале лезет на недосягаемую вершину, чтобы достать ей цветок, и низвергается в пучину. Другой молодой горец, чабан из аула Цовкра, по зову любви прыгает к девушке с каната на канат, но не достает и... тоже погибает. Сила любви здесь измеряется жизнью и смертью.

Не только в сюжете, не только в поступках и характерах, но и в метафорическом ряду видно стремление укрупнить изображение, придать ему динамическую энергию современности: «реки похожи на барсов и прыгают с белых вершин»; «словно красный сокол на запястье, вскормлен глагол, что к милой обращен»; «Горели гордые аулы, вода в ручьях текла красна»... Экспрессия образа, как пружина, сжимает смысл, традиционная условность восточной поэзии не всегда оказывается достаточной, чтобы передать напор страсти, но нельзя сказать, чтобы частные новации (по крайней мере в русском переводе) шли бы вровень с символикой традиционного свойства.

Вообще переводы кое-где еще нуждаются в шлифовке, но в целом они кажутся мне удачными. И что любопытно, Расул Гамзатов остается Расулом Гамзатовым и в русской интерпретации В. Солоухина и Я. Козловского, но переводы также передают лиризм В. Солоухина и изощренность Я. Козловского. В художественном единстве «Сказаний» отзываются черты творческой индивидуальности поэтов, переводивших их на русский язык.

От книги «Сказаний», где главная тема — родина, честь, достоинство, любовь, где разыгрываются «вечные» страсти, мы переключаемся на «Персидские стихи», переведенные Я. Козловским, книгу современного содержания. У нее есть и литературные источники — Хафиз и Есенин, Саади и Омар Хайям. Вероятно, тут не столь важно найти реминисценции в стихах Р. Гамзатова (они есть), сколь почувствовать внутреннюю близость к великим предшественникам. В одном стихотворении — «Могущество Хафиза» — поэт сводит вместе два имени, оно посвящено памяти Сергея Есенина. Именно в нем-то более всего в слышна перекличка с Есениным, перекличка стилистическая и интонационная.

Запоминается диалог, который ведут сабля Надир-шаха и рубаи Омара Хайяма, орудие убийства и орудие любви к людям. Вот что в конце заявляют рубаи сабле:

Владелец твой, вдевая ногу в стремя,
Немало городов чужих сторон
Смог покорить, но покорить на время,
А нами мир — навечно покорен...

Вечный конфликт между войной и миром выражен здесь символически, носительницей мира, любви, гуманности выступает поэзия, такова ее природа, ее сущность.

В новых стихах Р. Гамзатова, как и прежде, самые сокровенные слова сказаны о любви, именно любовь становится у него синонимом жизни и, стало быть, мира на земле.

— Жизнь, кто разжег тебя в мире, ответь?
— Кто, как не ты, Любовь!
— Кто разжигать тебя будет и впредь?
— Кто, как не ты, Любовь!

В центре «Персидских стихов» — поэма «Последняя цена». Это напряженное раздумье о сегодняшнем дне Земли, о чести и совести, о том, какой ценой оплачивается честь и совесть в мире, где все покупается и продается, где «даже есть на черную измену, как на товар... красная цена». Тегеранский базар в миниатюре и представляет этот жестокий мир «великого Торга».

Публицистичность поэмы — в образе, в метафорическом ряду. Смысл ее в том, что жизни человеческой нет цены, она превыше всего, за нее тоже платили жизнью, и это была «последняя цена». Так что и здесь разговор о жизни и о мире ведется крупно, бескомпромиссно, остро. А Расул Гамзатов остается поэтом, теснейшим образом связанным с современностью — и когда он обращается к ее насущным проблемам, и когда художественно переосмысливает народные легенды и сказания. Под его пером и вчера оживает как сегодня.

1976 год

Михайлов, А. Вчера как сегодня [Текст]: Рецензия на поэтические сборники Расула Гамзатовича Гамзатова (1923 – 2003)/ Александр Алексеевич Михайлов [1922 – 2003]// Литературная Россия.- 1976.- 27 февраля.

Александр Алексеевич Михайлов (1922 – 2003) – литературный критик, доктор филологических наук